Написание «Тайной Доктрины»

Учителя помогали Елене Петровне и во время создания наиболее фундаментального из всех её трудов – «Тайной Доктрины». Будучи больной, она не прекращала работу над этой книгой даже на пароходе во время переезда из Бомбея в Неаполь. Как писал Ф.Гартман, вместе с другими друзьями Блаватской сопровождавший её во время этой поездки, нередко по утрам, перед тем как она садилась за работу над «Тайной Доктриной», на её столе обнаруживались стопки исписанной бумаги – это были записи, необходимые ей для книги. Блаватская уже начала работу над своим главным трудом «Тайная Доктрина», потому что Учителя посчитали «Разоблачённую Изиду» хотя и информативной, но недостаточно глубокой.

В марте 1884 года Блаватская и Олкотт прибыли в Неаполь. Их пребывание в Европе первое время было целиком посвящено устройству европейских отделений Теософического Общества.

Несмотря на недуги, работоспособность Елены Петровны не только не уменьшилась, но, наоборот, увеличилась. Последние 7 лет её жизни – самый плодотворный период. Кроме 3-х объёмистых томов «Тайной Доктрины» (2 первых вышли в 1888 году, а 3-ий – посмертно) она опубликовала такие свои шедевры, как «Голос Молчания» и «Ключ к Теософии», а также много статей для своего нового журнала «Люцифер».

Чтобы работать без помех, она выбрала местом жительства тихий Вюрцбург – уединённый город в Северной Баварии, потом переехала в Остенд (Бельгия), а с 1887 до 1891 года жила в Лондоне. Теперь её жизнь была полностью посвящена работе над «Тайной Доктриной», которую она считала главным делом своей жизни.

Работу Блаватской над «Тайной Доктриной» скрупулёзно описала в своих воспоминаниях вдова шведского посла в Лондоне, член Теософического Общества графиня Констанция  Вахтмейстер – одна из её преданнейших соратниц.

Несмотря на физические страдания, Елена Петровна работала по 12 часов в сутки, позволяя себе среди дня лишь краткие перерывы. А по вечерам была окружена посетителями, среди которых были и литераторы, и учёные.

Её трудолюбие поражало. Она почти ежедневно вставала в 5 часов утра и успевала до завтрака исписать изрядную пачку бумаги. У неё никогда не было большинства тех трудов, которые она цитировала. Однако это не вызывало у неё особых затруднений, поскольку нужные ей книги, по её словам, появлялись перед её глазами прямо в воздухе, так что она могла в любой момент считывать необходимые сведения, отражённые в астральном свете.

Часто на рабочем столе Блаватской появлялись листки бумаги с непонятными каракулями, сделанными красными чернилами. Эти знаки спускались ей, и она всегда послушно выполняла все данные ей указания, даже когда ей хотелось поступать иначе.

Сообщая в письмах об участии Махатм в написании «Тайной Доктрины», Елена Петровна фактически говорила о телепатической связи учеников с Учителем, называя процесс записи учеником слов Учителя «осаждением» его мыслей на бумаге. Этот процесс «материализации на бумаге» напоминает современную ксерографию. Так, в 1886 году она писала Синнетту: «Разве Учитель К.Х. сам писал все свои письма? Сколько Его учеников осаждали их, знает лишь один Всевышний».

Учитель К.Х. иногда называл этот процесс ментальным телеграфом. Он пояснял:

«Нужны два фактора, чтобы в ментале воспринимающего появилась эта телеграмма – сильная концентрация мысли её автора и полная пассивность ума принимающего сообщение… Читающий послание не видит оттиска в мозгу телеграфирующего, он как бы рождается в его собственном мозгу».

Кроме того в ряде случаев использовалось так называемое «автоматическое письмо» – способность бессознательно фиксировать на бумаге получаемую информацию, при этом принимающий в момент записи не понимает смысл сообщения.

Иногда сообщение передавалось на незнакомом языке. Тогда, после призывания внимания Учителя и сильной концентрации, смысл сообщения отпечатывался в мозгу получателя на его родном языке. «…мне теперь приходится писать по-еврейски, гречески или на латыни и других языках», – писала она в одном из писем. В подлиннике «Тайной Доктрины» целые абзацы этого объёмного из 2-х томов трактата были даны на разных, чаще всего древних языках.

Президент Теософического Общества в Германии доктор Хюббе Шлайден, несколько раз встречавшийся с Е.П.Б. во время написания ею «Тайной Доктрины», вспоминал:

«Я видел, как она записывает предложения, будто списывая их с чего-то, что находится перед ней, но невидимого для меня… Я видел в её рукописях много исправлений и пометок, сделанных синим карандашом известным мне почерком К.Х.; такие же пометки встречались в книгах, которые иногда находились у неё на столе. Я замечал их присутствие главным образом утром, когда Е.П. ещё не приступала к работе.

Я спал на кушетке в кабинете, который она покидала вечером. Кушетка стояла всего в нескольких футах от её рабочего стола. Проснувшись однажды утром, я с удивлением обнаружил множество исписанных синим карандашом К.Х. страниц, лежащих поверх её рукописи. Было непонятно, как они могли попасть сюда. Засыпая, я ничего не видел, а ночью в комнату никто не входил – я сплю очень чутко».

Позднее Учитель Кут Хуми в своих письмах Синнетту подтвердил, что «Тайная Доктрина» создавалась Е.П.Блаватской в соавторстве с Ним и с Махатмой Морией.

Е.П.Блаватская создавала «Тайную Доктрину» в течение 4-х лет. Осенью 1888 года в Лондоне она получила вёрстку этой книги.

Блаватская  создавала «Тайную Доктрину» не для своего времени, а для будущих поколений и не надеялась, что «Тайная Доктрина» прославит её при жизни, поскольку не обольщалась по поводу своих современников. Она была уверена, что в будущем люди будут жить и действовать согласно идеям этой книги, что эта книга изменит мир, но её успех предсказывала лишь в следующем веке.

Бертрам Кейтли, английский теософ, который помогал Блаватской издавать «Тайную Доктрину», в 1888 году писал:

«О ценности этой работы окончательное суждение предстоит вынести будущим поколениям. Я лишь могу выразить своё глубокое убеждение в том, что если кропотливо изучить «Тайную Доктрину»,…если понять и усвоить то, о чём там говорится,…то этот труд Е.П.Б. принесёт неоценимую пользу и послужит толчком для рождения гипотез, предположений и логических построений в плане изучения природы и человека, равному которому не сможет дать ни одна другая книга».